|
||
Искусство римского скульптурного портретаЧисто римская доля, внесённая в сокровищницу мирового искусства, прекрасно определена, как раз в связи с римским скульптурным портретом: " Рим существует как индивидуальность; Рим существует в тех строгих формах, в которых возродились под его владычеством древние образы; Рим существует в том великом организме, который разнёс семена античной культуры, давая им возможность оплодотворить новые, ещё варварские народы, и, наконец, Рим существует в создании цивилизованного мира на основании культурных эллинских элементов и, видоизменяя их сообразно с новыми задачами, только Рим и мог создать великую эпоху портретной скульптуры..." (О. Ф. Вальгауэр) На сложение специфически римских черт скульптурного портрета оказали влияние существовавшие у древних римлян изображения предков (в виде восковой маски, снятой с умершего и точно воспроизводившей черты и цвет лица). Конкретность и выразительность составляют отличительную черту всей римской портретной скульптуры, в которой сильнее всего проявилось своеобразие римского художественного гения. Восковые маски украшали атриумы, их выставляли на семейных торжествах, в них выступали актёры, сопровождавшие похоронные процессии. Право на посмертную маску - "изображение" - имели те, кто обладал верховной властью, так как политическая власть предоставлялась не только выборами, но была прежде всего религиозным отличием, агреманом Юпитера, верховного римского божества. Поэтому божественное благословение отмечало харизмой тех, кто был избран осуществлять эту власть - конституционный империал, ограниченный одним годом. Было естественным, что потомки этих людей частично претендовали на наследование этой харизмыкак залога исполнения власти. И это неизбежно привело к тому, что наследники основали в честь инициаторов привилегированного отношения между богами и своим потомством настоящий культ, социальным знаком которого были "изображения". Римский портрет имеет сложную предысторию. Его связь с этрусским портретом очевидна, равно как и с эллинистическим. Римский корень тоже вполне ясен: первые римские портретные изображения в мраморе или в бронзе были всего лишь точным воспроизведением восковой маски, снятой с лица умершего, где все детали лица, складки, морщины - всё то, что может зафиксировать восковая копия, - превращалось в средство характеристики образа. Это ещё не искусство в обычном смысле. Здесь нет идеала, который можно повторять и с которым можно соотноситься, как в греческом искусстве портрета. Есть только отдельные индивидуальности, совершенно законченные в своей неповторимости. В портретах республиканской эпохи нашли отражения гражданские идеалы этого времени. Детали в них не всегда приведены к единству, моделировка суха, им свойственны упрощение форм, жёсткость линий. Но запечатлённые в них образы суровых стойких республиканцев, мужественных участников общественно-политической борьбы - государственных деятелей, завоевателей, создателей грандиозной державы, исполнены самосознания, нравственной силы, овеяны суровым духом республиканских добродетелей. В позднереспубликанский период через внешнюю характерность начинает просматриваться внутреннее содержание образа: простонародный Помпей, волевой и жестокий Цезарь, коварный Сулла - вожди, которые действуют от имени Республики, уже по сути не существующей, но с которой они себя отождествляют. 
Октавиан Август В скульптуре начала Римской Империи складывается особый официальный стиль, ярко проявившийся в портрете и рельефе. В его основе лежит греческое искусство V - IV веков до н.э. Скульптурные портреты Августа и членов его семьи значительно отличаются от портретов республиканского периода. Портретные статуи и бюсты императора Октавиана Августа изображают его молодым, во цвете лет, атлетического сложения и классической красоты, несколько греша перед истиной, так как по описаниям он был роста невысокого и хрупкого телосложения. Однако парадные портреты Августа, приравнивающие императора к небожителям, как, например, знаменитая статую Августа во весь рост, где он показан во всём блеске императорской славы, выявляют и индивидуальные, присущие только Августу черты, а также относительную уравновешенность и значительность его личности. Идеализированы и многочисленные портреты преемника Августа - Тиберия. Облагороженный образ. И в то же время, безусловно, индивидуальный. Что-то несимпатичное, брюзгливо-замкнутое проглядывается в портрете этого императора, обладавшего неограниченной властью, жестокого и в то же время испытывавшего животный страх за свою жизнь. Большая динамичность, реалистичность, живописность, эмоциональность, театральная приподнятость характеризуют искусство середины и второй половины I века н.э. Уже полностью разоблачителен при всей своей благородной сдержанности портрет преемника Тиберия - Калигулы, убийцы и истязателя, в конце концов заколотого своим приближённым. Жуток его пристальный взгляд, и чувствуешь, что не может быть пощады от этого совсем молодого властителя (он закончил в двадцать девять лет свою страшную жизнь), с наглухо сжатыми губами, любившего напоминать, что он может сделать всё, что угодно и с кем угодно. Верим мы, глядя на портрет Калигулы, всем рассказа о его бесчисленных злодеяниях. "Отцов он заставлял присутствовать при казнях сыновей, - пишет Светоний, - за одним из них он приказал послать носилки, когда тот попытался уклониться по нездоровью; другого он тотчас после зрелища казни пригласил к столу и всяческими любезностями принуждал шутить и веселиться." А другой римский историк, Дион, добавляет, что, когда отец одного из казнимых спросил "можно ли ему хотя бы закрыть газа, он приказал умертвить и отца". И ещё у Светония: "Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он велел бросить им на растерзание преступников; и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто в чём виноват, а прямо приказывал, стоя в дверях, забирать всех..." Убедительно раскрыта эмоциональная характеристика бездарного властелина Клавдия, которого статуя изображает в виде Юпитера, почти обнажённого с плащом, драпирующимся вокруг бёдер и перекинутым через руку. При идеализированности форм тела в духе культовой статуи лицу приданы индивидуальные черты, и мы видим бесстрастные черты немолодого и некрасивого человека. 
Нерон Реализм римского портрета отчётливо проявляется в портрете Нерона. Здесь уже видно, как далеко отошло римское портретное искусство от идеализации времён Августа. Зловеще с своей двусмысленности жестокое одутловатое низколобое с тяжёлым взглядом лицо Нерона, самого знаменитого из всех венценосных извергов Древнего Рима. Наиболее полное развитие новый стиль реалистического портрета приобретает в последнюю треть I века н.э., и в бюсте Веспасиана отброшена всякая индивидуализация: хитроватый, умный, насмешливый, умудрённый опытом пожилой человек. Стиль римского скульптурного портрета менялся вместе с общим мироощущением эпохи. В римском портрете раскрывается перед нами дух Древнего Рима во всех его аспектах и противоречиях. Римский портрет - это как бы сама история Рима, рассказанная в лицах, история его небывалого возвышения и трагической гибели: "вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами" (Герцен). Документальная правдивость, доходящая до обожествления, самый острый реализм, глубина психологического проникновения поочерёдно преобладают в нём, а то и дополняют друг друга. Но пока была жива римская идея, в нём не иссякала изобразительная мощь. 
Траян В начале II века, при Траяне, официальный портрет изменяет свой характер, скульпторы стремятся приблизиться к традиционным портретам республиканского периода. Характерные черты портретов времён Траяна - спокойное выражение лица, суховатая трактовка, сменяющая рельефную моделировку, скромные причёски. При Адриане характер портрета снова меняется. Возрождается классицизм, но отличный от классицизма времён Августа. Император Адриан заслужил славу мудрого правителя; известно, что он был просвещённым ценителем искусства, ревностным почитателем классического наследия Эллады. В портретах Адриана видно подражание греческим портретам философов и драматургов, но спокойная, ясная уверенност греческой классики превращается здесь в романтическое воспоминание о далёком прошлом. Со времён Адриана римские скульпторы перестают раскрашивать мрамор: радужная оболочка глаз, зрачок, брови теперь передаются резцом. Поверхность обнажённых частей тела, и особенно лицо полируется до яркого блеска, а волосы и одежда остаются матовыми. Одну из важнейших страниц римского портретного искусства представляет собой портрет времён Антонина Пия и Марка Аврелия. Совершенное владение техникой обработки мрамора позволяет мастерам добиваться тончайшей моделировки форм лица, фактурности волос, одежды. В портретах этого периода всегда строго соблюдается портретное сходство, но самое главное - в них отражён дух эпохи переоценки ценностей, новых романтических настроений, зреющего мистицизма, предвещающих кризис римской великодержавной гордыни. В них появляются черты одухотворённости, самоуглубления, и вместе с тем утончённости, усталости и грусти. Созерцательное настроение подчёркнуто трактовкой глаз с резко врезанными зрачками, полуприкрытыми мягкими тяжёлыми веками. 
"Сириянка" Меланхолической созерцательностью, характерной для многих портретов этого времени, дышит образ "Сириянки". Но её задумчивая мечтательность глубоко индивидуальна, и сама она кажется нам давно знакомой, так жизненно резец ваятеля изощрённой работой извлёк из белого мрамора с нежным голубоватым отливом её чарующие и одухотворённые черты. III век н.э. - эпоха расцвета римского портрета, всё более освобождающегося от традиций прошлого. Возникают исполненные чрезвычайной энергии, властолюбия, грубой силы образы людей, рождённые жестокой борьбой, захватившей в то время общество. глубина психологической характеристики достигается теперь не детализацией пластической формы, а, наоборот, лаконичностью, скупостью отбора наиболее важных определяющих черт личности. Приверженность к бураву, врезающегося в мрамор, рождает сложные светотеневые эффекты. В портретах второй половины III века воля к жизни исчезает, начинает доминировать покорность судьбе - человек осознаёт себя слабым существом. "Время человеческой жизни - миг, - писал Марк Аврелий, - её сущность - вечное течение; ощущение смутно; строение всего тела - бренно; душа - неустойчива; судьба - загадочна; слава - недостоверна". В IV веке появляются портреты, выполненные в различном стиле, и наряду с существованием традиции римского реалистического портрета появляются грубость и упрощённость или обобщённость образа. "Техника упрощена до крайности... Черты лица выработаны глубокими, почти грубыми линиями с полным отказом от моделировки поверхности. Личность, как таковая, охарактеризована беспощадно с выделением самых важных черт." (Вальдгауэр о портрете "солдатского" императора Филиппа Араба). Новый стиль, по-новому достигаемая монументальная выразительность. В общем стиле римского скульптурного портрета этого времени уже можно распознать черты, которые получат полное развитие в средневековых скульптурных портретах французских и германских соборов... > |
||
|
Вернуться к статье:
Читать дальше: | 
| |
|
|
|
